История с резким повышением экспортных пошлин на лес – яркий пример того, как действия политиков иногда приводят не к тем результатам, на которые они рассчитывали.
Тема вывоза необработанного леса («кругляка») попала в зону внимания Владимира Путина весной 2006 г . Вот как это выглядело.
«– Герман Оскарович [Греф, тогдашний министр экономразвития], когда мы наконец сформулируем условия, при которых переработка древесины будет осуществляться на территории РФ, и перестанем гнать кругляк за границу? – спросил Путин на совещании с министрами. – […] Так, как принимали решение по автомобилестроению, так и здесь должны [имеется в виду не «АвтоВАЗ», а организация промсборки иностранных марок в России – БГ]. Мы будем сопли жевать здесь годами? Мы уже сколько говорим на эту тему – с 1999 года? Почти ничего не происходит, одни только разговоры...»
Правительству после этого ничего не оставалось, как, проглотив сопли, решить поэтапно повысить экспортные пошлины на кругляк. С июля 2007 г. пошлина повысилась с 4 до 10 евро за кубометр, а с апреля 2008 г. – до 15 евро (25% стоимости древесины). Одновременно были предусмотрены льготы по аренде леса для инвесторов, которые будут строить лесоперерабатывающие комбинаты.
Первое повышение пошлины особого эффекта не возымело, чего не скажешь о втором. Оно совпало с всемирным снижением спроса из–за экономического кризиса. Выросшая почти вчетверо пошлина сделала нерентабельным вывоз леса на переработку в Скандинавию. В Финляндии закрылось несколько заводов, были увольнения. Финское и шведское правительства уговорили Евросоюз поставить перед Россией вопрос о пошлинах на переговорах по ВТО. Во время присоединения к ВТО Россия не должна была так резко ограничивать экспорт, считает ЕС. Чтобы погасить конфликт, пришлось этим вторым повышением пошлины и ограничиться.
Самое сильное повышение пошлины – до 40% стоимости древесины (не менее 50 евро) было намечено на 1 января 2009 г. Его пришлось отложить на год, и не только из–за международного скандала. Стало понятно, что из двух пожеланий – сократить экспорт необработанного леса и увеличить его переработку – удается выполнить только первое.
«Помог» кризис. Если за 2007 г. лесозаготовки выросли на 14,1%, то уже с начала 2008 г. они стали падать. И снижались в январе–сентябре на 8–10% к соответствующим месяцам 2007 г. К концу года падение ускорилось до 20–33%, и в целом по итогам 2008 г. падение заготовок леса составило 14,4%.
Не лучше дела у лесозаготовителей и в нынешнем году. За январь–август лесозаготовка упала еще на 15,1%. Пик снижения, по–видимому, позади, но нынешний уровень заготовки леса не обеспечивает занятым в лесном хозяйстве рабочим сносного существования. По прогнозу директора департамента лесного хозяйства Минсельхоза Александра Панфилова, падение лесозаготовок продолжится и в 2010 г, а всего с пикового уровня 2007 г. они снизятся на 36%.
Не выросла и переработка леса. Производство изделий из дерева перестало расти примерно с лета 2008 г. До того оно увеличивалось примерно на 15%, но во второй половине года начался спад. Суммарно по итогам 2008 г., правда, еще был зафиксирован слабый рост –1,4%. В этом году спад в лесопереработке усилился. За январь–август производство изделий из дерева снизилось почти на четверть (24,4%). Особенно сильным оказался спад в строительной индустрии – производство деревянных домов, дверных и оконных блоков сократилось на 35–54%. Целлюлозно–бумажное производство упало на 16% (выпуск книг, газет и журналов – на 24–31%).
Естественно, при таком спаде инвестиционные проекты замораживаются. Минпромторг включил 75 проектов стоимостью почти 430 млрд руб. в перечень приоритетных инвестпроектов в области лесопереработки. Однако завершены только 8 из них http://www.government.ru/content/76e3026a-da92-45b5-995f-5fa..., – стоимостью 16,3 млрд руб. Это жалкие 3,8% суммы, на которую рассчитывал Минпром. На подходе еще семь проектов. Завершают проекты те инвесторы, которых кризис застал на середине пути, когда сворачивать назад было уже поздно.
Никакого притока иностранных инвестиций в переработку леса не произошло. Так, из этих 75 проектов пострадавшие больше всех инвесторы из Финляндии реализуют всего один, сравнительно небольшой проект.
В таких условиях повысить пошлину до 50 евро за кубометр – это значит окончательно похоронить лесную отрасль или заставить ее перейти на нелегальное положение, как в первой половине 1990–х гг. Поэтому повышение пошлин, по–видимому, будет отложено еще раз. По крайней мере, это рекомендовали правительству и Минпром, и межведомственная комиссия по защитным мерам во внешней торговле, и Минэкономразвития. Еще один Тольятти, только равномерно распределенный по обширным лесным территориям, никому не нужен. О возврате к одобренному правительством плану, по которому с 2011 г. пошлины должны были достичь 80% стоимости древесины, никто уже не вспоминает.
Конечно, экспортировать кругляк и везти из Европы мебель – не лучший способ распоряжения национальным богатством. С той же нефтью мы обходимся рачительнее, производя бензин самостоятельно. Только вот само по себе повышение пошлин на экспорт леса качества отечественной мебели не улучшит.
Помочь лесному хозяйству правительство собирается за счет снижения импортных пошлин на технику и разрешения брать в аренду лес без его кадастрового учета. Но это меры вынужденные либо несвоевременные. Денег на импорт оборудования у леспрома сейчас все равно нет. А кадастровый учет затянули сами же чиновники: завершено описание всего 10% участков. В этих условиях передавать лесозаготовителям только участки, где кадастр проведен, – значит остановить лесозаготовку.
Чиновникам такая ситуация выгодна. Во–первых, можно отдавать лес в аренду или продавать его по дешевке. Во–вторых, затруднен контроль за арендаторами и пользователями участков. Например, они могут выдавать сплошные рубки за санитарную чистку леса.
Не вполне удачно реализована и идея расширить полномочия регионов в области передачи лесных участков. Новый Лесной кодекс определил, что в основном лес должен передаваться в аренду, а в исключительных случаях – продаваться лесозаготовителям. Ведь только у арендаторов есть обязанности восполнять лесные ресурсы. Однако лесозаготовители успешно коррумпируют региональные власти. По данным председателя комитета Госдумы по природным ресурсам Натальи Комаровой, в одном из регионов в 2008 г. было заключено 15 договоров аренды лесных участков и 1394 договора купли–продажи.
Коррупционной оказалась и норма, по которой компании, реализующие приоритетные инвестпроекты в лесопереработке, могут брать лес в аренду без аукциона и по пониженным ставкам.
В общем, из всех решений выполнено только одно: пошлины повышены. Правда, куда меньше, чем нужно, чтобы действительно прекратить экспорт леса. Остальные решения коррумпированное чиновничество выполнить не в состоянии.
Работу, которую должны были бы проделать чиновники, выполняет кризис, снижающий спрос на древесину. Впрочем, повышая пошлины на экспорт леса, чиновники скорее заботились о национальном престиже, чем об экологии. Вырубка реликтовых лесов в процессе подготовки к Олимпиаде в Сочи показывает, что собственно экология им, в общем–то, до лампочки. До обычной лампочки, а не до энергосберегающей, на которые все спешно должны будут вскоре перейти.
Экологическое значение кризиса тоже не стоит преувеличивать. Ведь от безденежья лесное хозяйство приходит в упадок: чтобы прокормиться, лесные чиновники разбазаривают ресурсы на пару с лесозаготовителями. Просто сейчас это происходит не так быстро, как прежде.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции GZT.RU